Те Места, Где Королевская Охота[Книга 1] - Сергей Лифанов

— Вы читали «Похождения графа Дриллона»? — начал он издалека. Алики покачала головой. — Лет тридцать тому назад этот роман был так популярен среди прислуги, что именем Амнис, возлюбленной героя романа, простой, но весьма обаятельной девушки, было названо очень и очень много девочек из таких семей. А кому захочется, чтобы дочь благородных родителей звали так же, как дочь какой–нибудь горничной или судомойки?

— Вот странно, — словно в задумчивости проговорила Алики и показала Рет — Ратусу свою книгу, где под гравюрой, изображавшей расфранченную молодую даму, карандашом было написано: «Амнис»; час назад эту надпись сделала Алики собственноручно.

Рет — Ратус безразлично пожал плечами и вернулся к своим «Досугам».

Утром, причесывая Наору, Алики заметила, что одна из прядей волос ее подруги срезана: недавно выстриженные волосы заметно топорщились и бросались в глаза. В другое время Алики, возможно не обратила бы на это внимания, но вчерашнее происшествие со спрятанной в тайном чулане карамельной куклой заставило Алики насторожиться. Ведь волосы человека нужны были для того, чтобы наречь его именем куклу! Говорили, что их сжигают, смешивают с сурьмой и полученной краской наносят на куклу нареченное имя.

У Алики невольно дрогнула рука.

— В чем дело? — повернула к ней лицо Наора — чужое, не ее лицо. Голос Наоры был полон высокомерного неудовольствия.

— Простите, сударыня, — кротко ответила Алики. Она уже привыкла к тому, что подруга в последнее время обращается с ней не иначе как знатная дама к своей камеристке. Это было не самым неприятным из изменений, происходящих с Наорой: просто актриса вживается в образ, за что ей после очень хорошо заплатят. Оставалось надеяться, что, как уверял Алики Рет — Ратус, потом она снова станет такой же простой и сердечной, как была раньше. Вот только станет ли? Алики все больше и больше начинала сомневаться в этом. Даже просто сама по себе роль Прекрасной Герцогини должна непременно отразиться на характере Наоры, а если вспомнить о находке в тайном лабиринте дома… Хорошо, если все ее измышления о грозящей Наоре опасности окажутся бредом воспаленного воображения наивной и неопытной провинциалки.

Но пусть даже и так, а проверить свои сомнения все же стоило. Хотя бы, чтобы убедиться в их неверности.

На следующий день за завтраком Алики намекнула Рет — Ратусу, что ей хотелось бы побывать в Столице, и попросила его распорядиться заложить карету. Тот согласно кивнул. Еще несколько дней назад он сам предлагал Алики развеяться, но тогда та отнекивалась, увлеченная своими изысканиями в доме.

Карета была готова менее чем через час. Рет — Ратус, зайдя сообщить об этом, дал Алики довольно увесистый кошелек с деньгами на карманные расходы и предложил не стеснять себя экономией среди столичных соблазнов, но быть в то же время благоразумной.

Предложение было весьма кстати, но, принимая кошелек, Алики все же предупредила:

— Это я беру в долг.

— Зачем же, — возразил Рет — Ратус. — Ведь камеристка должна иногда получать жалование от своей госпожи.

— От госпожи? — не удержавшись, съехидничала Алики и с ироничным тщанием осмотрела долговязую фигуру, ну никак не подходящую под определение «госпожа».

— Считайте меня управляющим делами вашей госпожи или ее поверенным, если вам будет угодно, — усмехнулся тот, картинно кланяясь.

— Скорее уж батюшкой или меценатом, — рассмеялась Алики.

Рет — Ратус с внимательным любопытством посмотрел на нее своими серыми прозрачными глазами; Алики это не смутило. Он с усмешкой повторил свой шутовской поклон и придирчиво оценил ее наряд.

Для поездки Алики позаимствовала одно из платьев гардероба Наоры — бархатное, но достаточно скромного покроя, светло–серое, которое вызывало уважение своей элегантностью, и к тому же было достаточно теплым. Гладко причесанные волосы она уложила в так называемый «античный узел», что должно было гармонировать со скромной строгостью платья. Крохотная шапочка поверх пуховой косынки–паутинки. На плечи наброшен короткий плащ из седых лис. Покрутившись перед зеркалом, Алики осталась довольна своим видом: ни дать, ни взять — девушка из хорошей семьи, улучившая минуту, чтобы сбежать от наскучившей опеки гувернанток и домашних учителей.

Рет — Ратусу выбор Алики, по–видимому, тоже понравился и, кажется, чуть–чуть удивил. Он довольно долго разглядывал ее, потом кивнул и сказал:

— Пожалуй, я не ту карету приказал заложить. Сейчас исправлюсь, сударыня.

Карету и вправду быстро перезаложили, подав вместо простой коляски довольно комфортабельный экипаж.

Алики велела кучеру отвезти ее в какой–нибудь магазин, торгующий всяческими модными мелочами для дам, с большим достоинством уселась в карету и всю дорогу с искренним интересом смотрела в окно, больше скорее вбирая в себя общие впечатления от увиденного, чем обращая внимание на частности.

Столица. Город, который когда–то как–то назывался — когда и как, Алики даже и не припомнила, — когда–то был маленьким, таким же, как любой другой заштатный городишко, как ее родной Берстар, к примеру. Но, однажды став столицей сначала княжества, потом королевства, потом молодой растущей империи, он разрастался вместе с нею, прибавлял великолепия, и вот уже больше пяти сотен лет называется просто: Столица. Просто Столица Великой Империи.

Алики он представлялся состоящим сплошь из садов и парков, даже сейчас, зимой, сохранивших свою таинственную прелесть, в глубине которых высились великолепные, такие непохожие один на другой дворцы. Только уже ближе к реке и высокому, видному из любой точки города стрельчатому зданию Ратуши, когда карета въехала на улицы старого города, дома встали строем по обе стороны гладко вымощенных улиц, смыкаясь между собой и образуя длинные кварталы, где одно здание от другого отличалось лишь высотой, формой окон и прочими архитектурными деталями, а на самом деле казались все одной сплошной бесконечной стеной.

Дом, возле которого остановилась карета, в Берстаре сочли бы достойным проживания разве что самого губернатора провинции. Он стоял особняком, один занимая целый квартал, отделенный от всех прочих широкими улицами. Разнаряженный, как придворный сановник, швейцар стоял возле высоких застекленных дверей парадного входа, расположившегося среди широких витрин, в которых было выставлено все, что могла пожелать для себя любая женщина — от богато украшенных всяческими милыми излишествами и украшениями женских мелочей и до разодетых во всевозможные наряды манекенов. Назывался этот огромный магазин, если верить вывеске, «Милая безделушка».

Кучер помог Алики выйти из кареты, швейцар раскрыл перед ней двери, и девушка оказалась внутри.

Перед ней простиралась широкая богато изукрашенная мраморная лестница. Алики поднялась наверх и нерешительно замерла на месте, с трудом представляя себе, что делать дальше и как себя следует вести. И спросить было не у кого — кругом, среди витрин, прилавков и манекенов не было видно ни одной живой души. Видимо, из–за раннего времени: вряд ли знатные и богатые дамы в массовом количестве выезжают прогуляться по магазинам раньше полудня. Не было видно ни продавцов, ни приказчиков. Но стоило Алики шагнуть к одному из прилавков, как из–за шелестнувшей бусинками занавеси навстречу ей выпорхнула весьма миловидная девушка в таком нарядном платье, что у Алики захватило дух.

— Доброе утро, сударыня, — с обворожительной, но сдержанной, какой–то профессиональной улыбкой произнесла она мелодичным голоском. — Что вам будет угодно?

— Доброе утро, э-э… — ответила Алики, не зная, как к ней обратиться, и потому улыбнувшись девушке самой обезоруживающей из своих улыбок. — Пожалуйста, не беспокойтесь из–за меня. Я, собственно, проезжала мимо и просто зашла поглазеть. — Грубоватое это «поглазеть» должно было изобличить в Алики этакую простушечку–провинциалку, которую она решила сыграть. — Мы только вчера приехали в Столицу, и, знаете, просто глаза разбегаются.

Улыбка продавщицы стала еще более обворожительной.

— О, как я вас понимаю! Вы зашли как раз туда, куда нужно, — защебетала она. — У нас вам найдется на что поглазеть, — она доверительно хихикнула, — и что из приглянувшегося увезти с собой. У нас очень солидный магазин, с богатым выбором и весьма умеренными ценами… Для начала, позвольте предложить вам чай, пока вы будете выбирать.

— Нет, зачем! Я только что позавтракала, — скромно попыталась возразить Алики, но девушка была неумолима и, увлекая Алики в приятный глазу уголок, где под какими–то развесистыми растениями было установлено несколько легких столиков, девушка проговорила:

— Прошу вас, сюда. Уверяю вас, что вы не пробовали на завтрак таких пирожных, какие нам приносят из кондитерской снизу…